Эпоха мёртвых. Начало - Страница 134

134

Потом был общий ужин, с посиделками и болтовнёй, потом я наконец оказался предоставлен самому себе. Лёха сегодня первым менял Сергеича, за ним была очередь Шмеля, а уж потом — я. Теперь я мог хоть со своей девушкой поспать, а то ведь с таким графиком жизни забудешь, как это делается. Хорошо, что у нас народу прибавилось. НП и днём девиц наших в занятости держит, вроде при деле они, и на что другое теперь время остаётся.

После того, как Лёха вскрыл дом напротив, разместились мы вполне нормально, с поправкой на нынешние условия. В этом доме было две комнатки внизу и две маленькие спаленки на втором этаже, совсем крошечные. В одной устроились Лёха с Викой, во второй — мы с Татьяной. Спальню на первом этаже Шмелёвы заняли всем семейством, кроме Кати, которая ушла к сёстрам, а Сергеичу отдали диван в гостиной. В моём доме на втором этаже разместилась Маша с детьми, там кровать широка и раскладушка у меня в запасе имеется. Алина Александровна с дочками устроились в гостиной и спальне на первом этаже. Прямо скажем, не раздолье офигенное, но вскрывать ещё один дом не хотелось. Не по причине порядочности — не до неё сейчас, а просто не хотел я народ слишком уж рассредоточивать. Так в одном дворе караульная собака и напротив НП на чердаке, вся территория под контролем. И хоть «бодрянки» у нас нет, но трансиверы стоят включенными у головы, подай сигнал — и мы все у окон со стволами. Да и я пару раз за ночь встану и «фишку» проверю, не погнушаюсь. А плюс ещё один двор, и уже контролировать будет сложнее.

Татьяна ждала меня, сидя на скамеечке на соседской веранде. Я присел рядом, вытянул ноги. Вечер был достаточно тёплым для этого времени года, да и одеты мы тепло. Я обнял её за плечи, она привалилась ко мне.

— Ну что, командир, что дальше делать будем? — спросила тихо.

— Завтра обмен совершим, а затем затихнем на недельку, — ответил я. — Так, разведка, мелкая мародёрка, не больше. Выжидать будем.

— Чего выжидать?

— Ясности, — пожал я плечами. — В городе ситуация идёт от плохого к худшему, уже банды образовываются. Думаю, через пару дней эти самые новые банды за запасы сцепятся. За продовольствие, топливо, оружие. Те, кто не успел хорошее место под себя подмять, попрут на тех, кто успел. И пойдёт месилово, была Москва, а будет гуляй-поле. И то же самое будет на дорогах.

— Думаешь?

— Конечно. В любом случае за подходящими машинами охота начнётся. И даже необязательно организованная, а так… увидел — отобрал.

Я рассказал ей о том, как мы съездили в Хлебникове, о том, что новая банда заглотила кусок не по силам, но отдавать его не собирается. Я прогнозировал либо насильственную смену нынешней власти какими-нибудь другими особями, повлиятельней, которые ещё людей приведут, либо захват всей базы бандой побольше, под началом начальника городского УВД, например. Или командира ОМОНа. И тоже совместно с местными братками. Потому как не верится, что те же «долгопрудненские», кому до Хлебникова два шага, да и «лобненские», потерпят захват кормовой базы каким-то майором с какими-то невнятными кавказцами. Тем более видел я, как они вооружены. Так, для банды нормально, а для войны… не пойдёт. Не выстоять им против настоящего противника.

Военные сами на них однозначно не пойдут, они скорее на своих мобскладах засядут, огромных и просторных, на сухпаях и оружии, в своих ППД, кто по домам не разбежится. А вот тот же ОМОН не погнушается, прихватит овощебазу. И клали они вприсядку на умного кавказца с его другом-пэпээсником.

— А как Маша? — спросил я Татьяну.

Они сегодня на «фишке» были вдвоём, да и вообще, как я заметил, женщины тянулись друг к другу.

— Маша? Учится. Она готовый боец, ты знаешь? Я понимаю, что она пережила за последние дни, но… Тебе никто не рассказывал?

— Что не рассказывал? — переспросил я.

— Ну то, что она одному из напавших башку снесла, это так, цветочки. А вот то, что достреляла тех, кто с целой головой оставался, а потом ещё и прибралась за собой…

— Хм, — удивился я.

Вообще-то спервоначалу поблевать бы надо, порасстраиваться. С другой стороны, что я знаю о ней? Вот слышал краем уха, что свою «ксюху» она как трофей взяла, так что убивать ей уже довелось. За ней дети, и что с неё пользы, если её тошнить будет на каждый труп? Другое дело, что взять «контроль» на себя… Хотя… Что это значило? Безопасность для всех — как раз здоровая реакция. Эту теорию я Татьяне и изложил.

— Ну, может, и так, — пожала плечами она. — У меня детей нет, не знаю. Хотя повозилась с её малышней и тоже захотела. Давай сделаем?

— Сейчас? — опешил я.

— Нет, когда устроимся где-нибудь. Жизнь продолжается ведь, верно? А если женщины рожать перестанут, тогда точно вымрем.

В правоте не откажешь. И вымирать не хочется. Особенно мне и особенно сейчас, когда моя рука у неё под свитером.

— Вот доедем куда-нибудь хотя бы, устроимся в безопасности, пусть относительной даже, и тогда опять об этом поговорим. А сейчас… я, блин, не знаю даже, как ехать будем и как и куда доедем… А если к «Шешнашке» дороги нет? А если в Коврове всё будет хуже, чем мы думаем? Это же всё теории, практика-то ещё впереди.

— Как скажешь, — непривычно легко согласилась она.

Вообще-то спорить Таня любила. Относилась к этому как к своим тренировкам, старалась всегда быть в форме. Поэтому её неожиданная покладистость меня удивила. Впрочем, покладистой она стала с тех пор, как началась вся эта заваруха. За что ей огромное спасибо, потому как окружающие товарищи и граждане смело передали мне командные функции, меня о том не спросив. Но это ничего, потому что в таких обстоятельствах хуже всего истинная демократия, когда командовать никто не хочет, но спорят по каждому поводу.

134