Эпоха мёртвых. Начало - Страница 138

138

Бандитом Толя был хоть и достаточно умным, но недостаточно успешным. Несмотря на то, что он успел в своё время отсидеть ещё по малолетке, а затем сходил ещё на одну ходку, несмотря на то, что он примкнул к всемогущим в своё время, до безвременной кончины их вождя, «ореховским», продвинуться у него никак не получалось. Всё время происходило что-то, властно вмешивающееся в его судьбу, что отбрасывало его на исходную позицию. Толя был невезучим, как будто кто-то с небес приглядывал за ним, не давая взлетать высоко, отрываться от положения рядового «быка». «Трудился» он в бригаде из пяти человек, контролирующей несколько залов игровых автоматов, ну и не гнушавшейся банальной уголовщины. Таким своим положением он тяготился и при первых признаках наступающей Катастрофы просто бесследно исчез из Москвы, никого из коллег не ставя в известность и лишь прихватив из гаража спрятанный там на полках пистолет ТТ с двумя магазинами к нему.

В первый же день своего пребывания в Солнечногорске он встретился с соседом по лестничной площадке, бывшим ментом Васькой, выгнанным со службы за ненасытное обирание пьяных (попался не обычный пьяный, а кто-то важный, случайно подгулявший). Обронил пару намёков насчёт того, что если грядет беспредел, то шустрые ребята в процессе оного могут неслабо приподняться. Василий намёк понял, даже достал бутылку водки из холодильника, которой они и обмыли нарождающийся союз. Поинтересовался Толя и насчёт других новых товарищей. Васька сказал, что двух подходящих знает — Жорку Малька, который как раз получил два года условно за кражу машины, и его старшего брата, Артёма, больше известного как Костыль, который только что вернулся из армии, где, считай, от тюрьмы скрывался. Толя сказал, что не прочь завтра повидаться с обоими, но надо ещё посмотреть, что будет в городе твориться.

Затем Толя вернулся домой к матери, лег на диван перед телевизором и глубоко задумался. Набрать беспредельщиков — дело нехитрое, но надо их ещё и вооружить, и обеспечить транспортом. Пока у них была лишь одна машина — далеко не новый «Мицубиси Паджеро», принадлежащий лично Толе. Васька-мент машины не имел вообще, равно как и «воровайки» Жорка и Тёмка. Оружие тоже было лишь у самого Толи. Так он и размышлял, но затем в квартире сверху что-то уронили на пол, натолкнув Толю на одну идею.

— Мать! — крикнул Толя матери, возившейся на кухне. — А Пётр Иванович, что над нами живёт, ещё охотится?

— Конечно. А что? — выглянула из кухни мать, вытирая мокрые руки кухонным полотенцем.

— Да так… Спросить его хочу кой о чем.

— Охотится. Когда сезон, так каждые выходные уезжает.

Мать снова скрылась на кухне, а Толя встал с дивана, натянул на ноги кроссовки и накинул куртку. В карман куртки сунул тэтэшник, а в боковой карман спортивных штанов засунул нож-выкидуху, узкий и длинный, из тех, которые делал один знакомый автослесарь и продавал по пятьдесят долларов.

— Мать, отойду к Ваське ещё ненадолго! — крикнул он в кухню.

— Зачем тебе этот Васька непутёвый? Толку с него… — махнула рукой мать, обернувшись.

— Нужен. Ладно, я скоро.

Толя постучал в Васькину дверь, потому что звонок не работал. Открыл Васька не сразу, и по его помятой морде Толя понял, что разбудил бывшего мента.

— Короче, дело у нас наклюнулось, — сказал он с ходу. — Соседа сверху помнишь, охотника?

— Ну?

— Салазки гну. Помнишь?

— Ну помню, — равнодушно пожал плечами Васька.

— Пошли завалим его. Ружьё заберём, и будет обрез.

— А если услышат? — забеспокоился Васька. Само предложение убить соседа за ружьё никакой отрицательной реакции не встретило. — И чего с ним дальше будем делать?

— А ничего не будем, — пожал плечами Бармалей. — Воды в ванну нальем, соли в неё насыплем и туда положим. Год пролежит и не протухнет. Как вобла, в натуре.

— А как войдём?

— Да запросто, — удивился вопросу Бармалей. — Скажу, что он наши две квартиры заливает, и попросимся в ванной трубы посмотреть. Она как раз у стены, если там льёт, то между панелями в любую сторону просочится. Он тебя знает?

— Знает, — кивнул Васька.

— Ну и меня знает. Откроет. Там я его лечить беседами буду, а ты его сзади хватай, за шею. А я ему ножа.

— Годится.

Васька обулся, оба поднялись по лестнице на один пролёт, встали у обитой дерматином металлической двери, позвонили в неё. За дверью послышались шаги, в глазке мелькнул отблеск света. Затем дверь распахнулась, сосед узнал визитёров.

— Пётр Иванович, это я, Толя, Зинаиды Сергеевны сын.

— Я знаю, здорово. — Круглое лицо соседа показалось в дверях. — Привет, Вась. Чего хотели?

— Пётр Иванович, кажется, заливаете вы нас, и нашу хату, и вот Васькину. — извиняющимся голосом заговорил Толя. — Видать, у вас в ванной подтекает и меж панелей в две стороны идёт. Может, посмотрим, а?

— Не может быть, — поразился сосед, пузатый и красномордый толстяк, бывший прораб городского СМУ.

— А откуда ещё-то? — картинно удивился Толя. — Давайте глянем, если у вас сухо, то выше по этажам пойдём.

— Да, может и с шестнадцатого лить, в этих домах такое бывает, — согласился Пётр Иванович, приглашая жестом заходить.

Толя с Васькой зашли, огляделись. Бывший прораб холостяковал, но холостяцкого бардака в квартире не было. Было чисто, всё лежало на своих местах. Ванная тоже сверкала белизной, обложенная голубоватой плиткой. Эта же плитка покрывала и пол, и стены.

— Если и может где течь, то только здесь, в сифоне, — сказал сосед и встал на колени, снимая незаметный со стороны щит, открывающий доступ под ванну.

138